Москва атакует - Кирилл Шарапов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тогда за дело, – распорядился Калюжный, – времени мало, нужно торопиться. – Он посмотрел на часы. – Сейчас полдень, к пяти вечера у меня должно быть полсотни плакатов и тысяч десять листовок.
Все засуетились, понимая важность и неотложность задачи. Даже если дезертируют ещё двести человек, это будет немалой победой, поскольку двести этих разложат триста следующих.
Группа по очистке трассы. 24 июля 2015 г.
Два тяжёлых бульдозера скинули в кювет то, что осталось от танка, в котором детонировал боекомплект. Погибших вывезли ещё вчера, владимирцы не мешали собирать убитых и раненых. В километре от места разгрома расположилась маневренная группа охраны. Рота попряталась за укрытиями, ощетинившись стволами двух бэтээров и трех бээмпэ, раз в полчаса над ними проходила пара вертушек, наблюдающих за местностью.
– Егор, – стукнув приятеля рукой по каске старого образца, позвал напарник, – может, тоже свалить?
Егор обернулся и бросил на товарища заинтересованный взгляд – оба были невысокими тощими парнями лет двадцати пяти.
– И куда ты валить собрался? В Москву? Так мы без документов там не протянем – ни еды купить, ни шагу на улицу, попадёмся патрулю, шлепнут без сомнений. Не, Вань, тут хотя бы кормят.
– Ну какие из нас солдаты? – резонно заметил Иван, кивая на обломки. – Или хочешь, как вон те, подохнуть? Владимирцы город не сдадут, все там сдохнем. Или ты хочешь на их доты переть? А за что? Что они тебе сделали? Они тебе что-то должны? Нет! И мне ничего. Ты за кого там умирать собрался? За банку тушенки с сухарями и кашей перловой, которой нас кормят уже почти два месяца? Или ты московский патриот и готов подохнуть ради того, чтобы златоглавая и дальше всех нагибала? Помнишь, что вчера было? Собрали пять сотен трупов, столкнули в овраг, потом зарыли и сверху железку воткнули с надписью: «Они погибли с честью». Ладно, я понимаю, Игорь там, Вовка, Сидор, это матерые волки, у них две войны за плечами. А мы с тобой пять лет гнули спину в офисе да по клубам шатались. Ты хоть раз до этого лета автомат-то вблизи видел?
Егор озадаченно посмотрел на приятеля.
– Не видел, – неуверенно сказал он. – И в бой не хочу, и подыхать не хочу. Бабу хочу, водки, дом, детей. Жить хочу! Но вопрос остается, куда мы пойдем?
– А здесь в области маленьких городков много, – выдал гениальную идею Иван, – пойдем туда, где есть водка и бабы. У нас есть оружие, нам везде будут рады, сейчас в округе банд немерено.
– Ты про что это? – не понял Егор.
– Да про то, что, если так не дадут, силой возьмём, – пояснил приятель.
– Дурак ты и не лечишься, сейчас только сильные выживают, ты хоть раз дрался?
– Давно, в школе, – смутился Иван.
– И я в школе, а там люди другие живут, они не будут к тебе на поклон ходить, шмальнут картечью в живот и закопают за забором. Если идти, то по-мирному.
– Значит, идём?
– Идём, – уверенно сказал Егор. – У нас с собой сухпай на двоих, если экономно, то дня на два. Тут чуть дальше дорога вбок уходит, пойдём по ней, она заасфальтирована, значит, там либо поселок был, либо деревня.
– Когда идем?
– Сейчас и сдёрнем, мы на самом краю, крадёмся за деревьями, потом сразу вон в те кусты, дальше ползком на другую сторону дороги.
Он оглянулся, осмотрелся, никто за ними не наблюдал, вскочил на ноги и рванул в сторону придорожных деревьев. Иван слегка помедлил, не ожидая такой прыти от приятеля, но рванул следом. Через десять минут они добрались до кустов, которые были почти метрах в пятистах от дороги, и нырнули в чащу. Никто из парней не понял, что произошло дальше, сильные руки зажали рот, притиснули к земле, другие отобрали автомат, нож, разгрузку и бронежилет. Над ними склонились матерые мужики лет по сорок, в обычной одежде, с небритыми рожами.
– Далеко собрались, гаврики? – поинтересовался один из них и улыбнулся желтыми прокуренными зубами.
Иван икнул:
– Далеко, свалить хотим, не хотим воевать.
Мужик усмехнулся:
– Что так?
– Не хотим, и всё, – пискнул испуганный Егор.
Мужики переглянулись.
– Валите на хрен, – наконец решил главный, – только стволы мы вам не вернём, выведем отсюда и отпустим.
– Ладно, – ещё более испуганно пискнул Егор, что-то в словах мужика ему показалось странным, неестественным.
Мужики поставили их на ноги, завязали глаза и потащили в неизвестном направлении. Где-то через полчаса они остановились.
– Ну вот и пришли, – раздался голос главного, он сдернул наволочки.
Они стояли на небольшой полянке в лесу, один из мужиков разрезал веревку на запястьях Егора и Ивана.
– Вон там ваша Москва, – главный указал направление, – валите отсюда и никогда не возвращайтесь, попадетесь нам ещё раз, повесим. К воякам тоже возвращаться не советую, сдохнете вместе с ними.
– Куда ж мы без документов? Нас же на первом блокпосту грохнут, – жалобно промямлил Иван.
– Ваши проблемы, – усмехнулся главный. – А куда вы хотели без документов бежать? Или вы на это рассчитывали? – Он потряс трофейным АКМС. – Валите подальше, даже эти пукалки не сделают из вас людей.
Иван с Егором переглянулись и, развернувшись спиной к пленителям, пошли в указанном направлении. Когда через пять дней они выйдут к Москве, голодные и уставшие, то будут с теплотой вспоминать незнакомых мужиков, которые их отпустили.
Владимирская область. 25 июля 2015 г.
Вот уже три часа как группировка Дугина, которую Киприянов гордо именовал Первой ударной дивизией, двигалась к Владимиру. За ещё одну ночь она вновь поредела, листовки делали своё дело. Используя темноту, старый кукурузник разбросал агитки по территории Петушков, и каждый желающий мог их прочесть. А желающих нашлось много. Читая простые слова, написанные крупным шрифтом, солдаты надолго задумывались, а к утру сразу две роты, ощетинившись оружием, отказались покидать дома, в которых расположились на ночлег, ещё четыре просто растворились в утреннем тумане. Когда провели построение, командиры недосчитались около тысячи человек. Остальные нехотя забрались в грузовики, танки и легкую бронетехнику и все-таки продолжили движение к вражескому городу.
Дугин не строил иллюзий. Несмотря на то что ему прислали пять новейших установок «Смерч» и тридцать грузовиков со снарядами, старый окопный генерал понимал: он командует разгромленным войском, разгромленным ещё до того, как вступило в бой. Оно загодя проиграло войну не потому, что понесло большие потери два дня назад, а потому, что это войско не имело за своими плечами правды, солдаты не понимали, за что должны сражаться. Плакаты, которые встречались им на мостах, на самодельных щитах, на рекламных растяжках тоже не способствовали поднятию боевого духа. Надписи: «Возвращайтесь домой, дальше вас ждёт только смерть», «Владимир умрёт, но не сдастся», «Лучше под танк, чем под Киприянова», «Братоубийцы» – врезались в мозг московских ополченцев. И чем дальше, тем больше баннеров встречалось на пути. Дугин приказал послать вперед пару бээмпэ с самыми фанатичными бойцами, срывать растяжки и плакаты, но бригаду контрпропагандистов, оторвавшуюся от медленно ползущей колонны, банально подкараулили возле очередного щита. Итог акции – две сожжённые бронемашины, шесть трупов и восемь раненых, добивать не стали, просто отошли, когда на запрос о помощи Дугин отправил вертушки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});